Архитектор Филиппов работает в контексте, отличающемся от современной русской архитектуры, которая склоняется к хай-теку, деконструктивизму, Заха Хадиду и Фрэнку Гери. Контекст Филиппова — это Брунеллески, Бернини, Палладио и Пиранези. Хотя есть и другие архитекторы, которые тоже стремятся к классике, их вкус похож на репродукции из журнала «Огонек». Есть также лужковская архитектура, которая не повторяет классику, а развивает ее, используя фронтоны из бетона и колонны, похожие на макароны.
Уникальность дома заключается в том, что в нем сочетаются несколько мотивов, придающих ему собственный вид. Филиппов развивает классический язык смело, произнося новые слова, но он никогда не впадает в цитирование или пародию. Двор является круглым и достаточно велик, чтобы не был мрачным, но при этом уютен, создавая ощущение собственного мира. Он также спланирован таким образом, что во двор выходят лишь окна второстепенных помещений. Круг на фасаде сужается так остро, что на нем сходятся колонны. Это помогает облегчить зрительно массу дома и подчеркивает его движение по спирали. Из Полянки дом будет виден только фрагментарно, что является важным моментом.
Это связано с тем, что в Москве есть несколько других «классицистов», у которых получается создать красивые детали, яркие ордера и эффектный кирпич, но всегда это выглядит как красивая декорация, наложенная на элитную коробку со свободной планировкой. В отличие от них, Филиппов способен не только нарисовать красивые детали, но и придумать оригинальный объем и свести их вместе, заставив работать друг на друга. Поэтому, когда ты находишься в «Римском доме», ты чувствуешь себя частью Большой Истории, однако, ты также ощущаешь современность, потому что это не просто имитация старины, как это делается во многих других зданиях в Москве, но это переживание настоящего дня как части вечности.